Как было сказано ранее, Эффира Грейганн не имела постоянной работы, а лишь изредка помогала отцу в охране города, выступая в патрули. В остальное же время – а его было огромное количество, по крайней мере, для вездесущей Эффиры – девушка либо пытала своего учителя алхимии, что было крайне редко и трудно, либо занималась ничегонеделанием, то бишь слонялась по территории Рейнсона.
В те уже не столь ранние часы, она бродила по опустевшим, пропахшим плесенью и бесчеловечьем улочкам давно закрытого порта, куда изредка заглядывали разве что бедняки. То редевший, то усиливающийся поток снега, отличавшийся от обычного «снегопада» размером и пышностью своих снежинок, похожих на мелкие куски выты, оторванные от большого бело-серого с почти незаметным голубым отливом полотна, валил сверху, осыпал дома, их серые стены, выбитые, пыльные окна. Эф небрежно скинула капюшон длинного плаща, что лизал каменный тротуар, подняла лицо к небу, и прикрыв глаза, улыбнувшись, блаженно начала ловить обжигающие теплую кожу снежинки, открыв рот. Детское занятие, ребячество. Зато приятно. Вспомнить, когда ты несмышленой девчонкой вот так же как и сейчас стояла посреди улицы, на улыбки всем прохожим, с разинутым ртом и высунутым красным языком, смеясь, млея, собирала на свою упрямую физиономию белых овец и баранов, или же, как более грубо выражалась детвора, армию зимы.
Поддавшись воспоминаниям, Эф почти пропустила мимо ушей странно-неприятный слуху шорох в соседнем переулке, темневшим за поворотом. Девушка поморщилась, и скорее автоматически, чем сознательно направилась к оному. Кого она ожидала увидеть? Крысу? Бедняка? Никого. Эффира не любила места массового скопления людей. Шумно. Чаще всего грязно. В воздухе витает какой-то особый дурман, заставляющий людей быть зверями, - кем они, собственно, и являлись по натуре – быть дикими.
И когда в глаза попались бросающиеся красные, багряные пятна, хорошо различимые на светлом фоне заснеженных построек, внезапный шок, заставляющие сердце биться быстрее, а дыхание подолгу задерживать, боясь спугнуть нечто, наполнил грудь.
Подавить его и быстро осознать ситуацию не стоило особого труда. Мужчина, явно старше Эф, высокомерно брезгливо осматривал, как правильно поняла девушка, свою уже безжизненную жертву. Интуиция безошибочно подсказывала, что он не маньяк. А если не то, значит это. Убийца. Наёмный, судя по простому осматриванию, а не обыскиванию трупа. А раз наёмный, то со свидетелями у них разговор короткий.
Пора уносить ноги, пока у тебя не унесли голову.
Натянув обратно капюшон, который будто намеренно в следующую минуту сполз, девушка, насколько это позволял широкополый плащ, побежала, в движении проверяя исправность неизменных ножей. А спину уже жёг тяжёлый мрачный и изучающий взгляд. И что-то настойчиво подсказывало, - это не бзик. С минуты на минуту начнётся охота. И целью, дичью станет она, Эффира Грейганн, а не кто иной.

То, что Эффира влипла и стояла по пояс в болоте неприятностей, было однозначно верно. Сейчас существовал лишь один вопрос. Насколько грязной и мокрой она из него выберется. А ведь болото с каждым её движением, с каждой её секундой утаскивало всё дальше в свои глубины.
«Основные качества бойца, которые всегда помогут и не подведут – умение держать ситуацию под контролем, под собой, а не над собой; и хитрость. Остальные не так важны.» Решительный глас отца в голове звучал отчётливо, как всегда. Будто он был тут, за плечом девушки. Так было всегда. Стоило Эф в чём-то засомневаться, как родной твёрдый голос протрезвлял сознание, наполнял разум подходящими мыслями.
Девушка остановилась, закрыла глаза, успокоила взбушевавшиеся нервы. Надо решить, что делать. Если он не бежит сейчас за мной, не значит, что этот энергетический маньяк успокоился. Исключено. Скорее всего где-нибудь поджидает, срезав путь. Убегать нет смысла. Всё равно выследит. Убить? А стоит ли? Ладно, разберёмся на месте. Что у нас есть? Хорошая ориентировка на местности. Два ножа, которым легко перерезать горло при близком бою. И всё. Ещё есть ты. Думай, чувствуй, что делаешь. Живи. Внезапный поток мыслей, не походящие на её и настроем, и цветом, всем, плавно выплыл на передний план сознания.
Неизвестно, как у других, а у девушки и мысли, и чувства, эмоции жили в красках. Боль, ярость, гнев – красноватые водянистые, их отличать следовало только по оттенкам; спокойствие прозрачно; забота – золотистая, светло-жёлтая; злоба - чёрная; а нечто неусмиримое приходит в багряно-лиловых волнах. Свои мысли, да и чужие были простыми плоскими и односторонними, но яркими. Эти же – объёмные, радужные, искрящиеся. Они были не резкими, добродушными, с нотками приятного шипения.
- Пора. А то заждались уже наверно; сейчас занервничает ещё.
Наёмный скорее всего ожидал там, куда по начальному бегу, движению должна прибежать Эф. И она не собиралась разочаровывать убийцу. Подбежав к концу – в прямом и переносном смысле – пути, они решила, что в плаще будет не так удобно... Умирать? Поэтому, поёжившись, сняла излюбленную одежду, и покрутившись на месте в поисках «крючка», кинула прямо на холодную землю.
- Прощай, жестокий мир.
Воодушевляющие слова перед кончиной, что уж скажешь. Если она правильно всё рассчитала, то «киллер» поджидал за следующим поворотом. Скорее всего, простого прохожего. Ну так что ж, надо удивить бедняжку. Или бедняжкой была она?
Почти вылетев из-за угла дома, будто на той стороне её кто-то пинком вышиб, она оказалась на середине улицы. Заметив того самого мужчину, что был в переулке Эффира налепила на лицо весёлую жизнерадостную физиономию, с которой не совсем сочеталась натянутая улыбка, и помахав рукой, как сломанной игрушкой, выпалила:
-  Приветствую вас, господин убийца!

После того, как девушка сдуру вылетела из угла дома и ласково помахала ручкой мужчине, о котором знала не самые лестные факты, с её глазами, да и с разумом также, стало твориться нечто, чему она не могла дать логическое объяснение. Как только она решала получше рассмотреть убийцу, образ его становился немного размытым и туманным, а движения – плавными и не чёткими. Изредка, не до конца отключившееся сознание выхватывало различные черты лица, но быстро отодвигало их же на задний план, оставляя на «потом», которого вообще могло не произойти. Эффира перевела взгляд на стену, и глаза помаленьку отошли от дурмана. Посчитав, что это козни внезапно взбунтовавшегося организма, Эф вновь осмотрела уже приближающегося человека, но чёртова размытость снова портила изображение, не давая сосредоточиться. Тем не менее, наёмник был всё ближе и ближе, хоть и на последних двух метрах почти незаметно ни с того ни с сего чуть замедлил шаг. Грейганн крепче сжала рукояти ножей, что были будто связаны с хозяйкой. Их влияние смогло на миг расчистить ум, и до того, как «просвещение» иссякло, Эффира смогла увидеть в руке мужчины нож, явно предназначенный для метания. В Эф. Девушка, сама не понимая, что делает, на три или четыре шага отступив назад, встала в боевую позицию. Сейчас она была в бреду, но всё же «привычка» мыслить здраво никуда не делась. Никогда не была пристрасна к этому способу, но другого выхода, увы, нет.
- Думаю, ты знаешь семью Грейганн.

Нельзя было не отметить, как в душе блаженно, и наверно даже облегчённо улыбнулась девушка, когда после её слов мужчина мягко остановился, но всё же не поддавая свою каменную личину эмоциям.
- Мисс Эффира Грейганн?
Такой голос Эффира слышала довольно редко - почти не слышала. Он был однородным, выскальзывающий, но засасывающим, завораживающим своей безграничностью, будто перед Грейганн стоял не человек с душой, а просто тело, не имеющего ничего, у которого отключили все чувства. С неприязнью поморщившись на «мисс», Эф вдруг захотела подарить наёмному убийце хорошую пощёчину. Но пришлось подальше запихнуть свою «чудесную» мысль, ибо, как говорили, по её лицу Эффиру можно было читать, словно открытую детскую книгу.
- Просто Эффира.
Стараясь смотреть поверх головы человека, не так давно желавшего – либо нет – её смерти, дабы не попасть под влияние той «размытости». О чем он думает? И думает ли вообще? Последний вопрос второго «я» нарисовал на лице лёгкую улыбку. Хм, думаю да. Или иначе бы не молчал, рассматривая, а либо убил, либо... ушел. Хотя, мне кажется, на прощание кинул что-нибудь в духе «проговоришься - прирежу, даже не посмотрев на твой род».

Мужчина стоял впереди Эф с маской примерного слушателя, явно предлагая право голоса ей. Девушке же стала помаленьку надоедать бессмысленная игра в «гляделки». Хочешь от меня обещания? Хорошо, ты его получишь. Нарушать свои слова я не в праве. Да и законам градоправителя я не служу так, как служу себе в первую очередь, и семье Грейганн. Мои клятвы превыше меня. Она заглянула в глубины глаз убийцы с вопросом, который не знала сама, будто вышаривая, выпрашивая там нечто, будто в его очах были все ответы. 
- Клянусь хранить молчание о произошедшем сегодняшним утром.
В её словах ни в коем случае не было лжи, лукавства или прочей дряни. Лишь уверенность и доверие чужому часть себя. Они были чисты, прозрачны, искренне. Как ключ, бьющий из-под земли.
Но так просто в этой жизни ничего не давалось. В этом городе нельзя было верить в благородство «добрых» незнакомцев-прохожих.
- Но в замен потребую и твоего обещания. Не трогать семью Грейганн. Естественно, пока я сама не нарушу своё. И хотелось бы узнать также твою фамилию, а лучше и имя.
Даже если не скажешь, всё равно узнаю. Придётся, конечно, покопаться, попыхтеть, но зато буду знать неприятеля в лицо. Только хуже от этого будет только тебе, красавчик. Привлеку лишнее внимание. Только и всего.

А страх прошёл. Его будто и не было. Теперь уже нечего было скрывать. Теперь она смотрела, всматривалась в ледяные, чуть подернутые злостной дымкой глаза равнодушно, менее заинтересованно, без признаков усердия пробить оболочку безызвестия, вычислить в них ложь, а может и правду. Да и был ли смысл?.. Убийца соврёт всё равно, пусть на кону будет его жизнь, душа, существование близких ему – если такие были; это не вредность, нет, привычка, работа. Ответ прост. Девушка понимала, но не опускалась до столь низкого ей уровня; не осуждала, лишь с непомерностью грусти заглядывала в бесконечность душ людей. Надеясь. И попросту.
Не кажется, - мысленно ответила; губы же не проронили не звука. Их коснулась мимолетная, ничего не значащая, словно ветерок, улыбка, а глаза наполнились весенним малосогревающим теплом. Навалилась лень, дремота и уже было всё равно. Хоть потоп, ураган. Она отчётливо поняла, что не хочет двигаться, говорить, слушать. Все мысли начали вызывать апатию. Прикрыв глаза, Эффира вновь выпала из временного потока, удаляясь всё дальше в свою реальность. Мелькали нечёткие образы, обрывки неначатых и незаконченных фраз. Холодный ветер сделал последнее усилие, ударив выбившимися из пряди заплетённым в нечто тугое волосами. Эф очнулась. Наёмного убийцы рядом не было, но судя по обрывку последней, скорее единственной, фразы, исчез он только что.
- ...зовут Тень.
Тень... Стоило попробовать прозвище на вкус. Оставаться тут и далее не имело смысла. Повернувшись, странно уверенная, что сейчас в неё уже не полетят ни чужие, ни свои стрелы и кинжалы, она продолжила свой путь; и лишь птицы, безмолвные зрители, могли что-то доказать о произошедшем сегодня.