Тихой летней ночью хорошо было спать – или, если вы страдаете бессонницей, неспешно прогуливаться по улице в благопристойном квартале (на всякий случай – с пятеркой-шестеркой парней из личной охраны). Было тепло, но не жарко, в воздухе висел аромат полыни, дыма и кого-то, кто явно недавно отбросил копыта.
Впрочем, это все лирика. Нас интересует вовсе не погода в Рейнсоне, на территории которого происходят описываемые события, а кое-что другое.
Точнее, кое-кто. Вон та черная тень, лишь на тон темнее стены здания, к которой она прижимается, видите? Это, собственно, и есть тот, о ком пойдет наш краткий рассказ.
Гм, да. Почему рядом нет охраны, хотя район вполне благополучный? Да потому, что охрана этому человеку нужна, как собаке – пятая нога. Ибо охранять она будет не его, а окружающих – по дороге на виселицу, для пущего спокойствия.
Вы поднимаете глаза вверх и перечитываете первый абзац? Автор сознается, он лукавил – в такую ночь по улицам славного города Грехов неспешно прогуливаются не только страдающие бессонницей негоцианты и политики. В ночное время – заметим, в любое ночное время, вне зависимости от времени года, – в Рейнсоне кипит жизнь. Бурлит, можно сказать. И жизнь эта весьма примечательна – хотя бы тем, что те, кто представляет собой собственно «жизнь», обычно стоят вне закона.
Впрочем, мы опять отвлеклись. А между тем тень уже миновала освещенную полной луной дорожку, старательно выбирая наименее светлые места, успешно взяла одиноким штурмом высокую ограду внушительного особняка, и сейчас примеривается к одному из окон первого этажа.
Тень – это… Тень. Нет, он не вор. И не сумасшедший коллекционер нижнего белья влиятельных мира всего. Все гораздо прозаичнее. Тень – наемный убийца. И сейчас он, поступившись в первый раз в жизни своим принципом невмешательства в политику, собирается убить одного из тех, кто сейчас сладко спит в кроватях. Впрочем, хозяину особняка, его жене и прислуге бояться нечего – Тень интересует только гость, мирно посапывающий на втором этаже.
В сумке Тени лежит небольшой флакон из небьющегося стекла, за который с него взяли более чем приличную сумму. Впрочем, убийца знает, что все окупится – и риск, и яд, и собственно убийство… если заказ будет выполнен, в чем он уже сомневается.
Но он не привык отступать на полпути и поэтому сейчас уже находится внутри здания, аккуратно прикрывая окно. Ни стражи, ни собак. Это больше всего беспокоит убийцу, заставляя его теряться в раздумьях, то ли хозяин дома настолько уверен в себе, то ли возле жилых комнат его ожидает весьма неприятный сюрприз.
Признаться, Тень предпочитает первый вариант. И сейчас уже неспешно поднимается по лестнице, стараясь (скорее по привычке), чтобы ни одна ступенька не скрипнула. Но здесь ему не о чем тревожиться – слуги градоправителя знали свое дело, да и дом строился на совесть.
Да. Да, да и еще раз да. Убийца забрался в особняк самого мэра. Впрочем, как вы уже знаете, вовсе не для убийства его владельца.
В коридоре на втором этаже еще горят свечи – наверное, для того, чтобы те, кто выйдет по делам, не окончили свой жизненный путь, позорно пропустив ступеньки лестницы или острый угол. Тень неуверенно замирает, но спустя несколько секунд все же решается продолжить свой путь. Ему нужна одна из комнат в самом конце коридора, и убийца успевает пройти больше половины пути, прежде чем…
Прежде чем раздается звук шагов. Звук приглушенный, но все же Тени он ясно слышен. Кто-то идет по направлению к нему, судя по всему, держа в руке канделябр – по стенам расползаются отсветы живого желто-оранжевого пламени.
Тень замирает каменной статуей. Спрятаться в коридоре совершенно негде, в комнаты уже не заскочить, во всяком случае, бесшумно, и убийца, с грустью подумав о том, как он бесславно попадется, остается на месте, напряженно ожидая… кого?
Через несколько секунд впереди показывается… сам мэр собственной персоной.
Тень сейчас больше всего напоминает лису, которая забралась в курятник и обнаружила там вместо безобидных несушек здорового цепного пса. Впрочем, выражение его лица остается неизменным, а само лицо – скрытым под глубоким капюшоном черной куртки.
Не заметить его в освещенном коридоре мог только слепой, а градоправитель нарушение зрения не страдал.
