Холодно. Пальцы в темно-коричневых перчатках закоченели. Даже тяжелый меховой плащ, утепленный помимо всего магией алхимиков (черт его знает, каким именно образом они это делают) не спасает от мокрого, просачивающегося под воротник мороза. Он щиплет щеки, инеем оседает на ресницах и меховой оторочке одежд.
Мольер, как же холодно!
Грэг тихо зашипел, похлопал себя по лечам, скрестив руки на груди. Потом без особенной надежды на то, чтобы их согреть, подул на ладони. Нет, бесполезно. Надо было возвращаться еще днем, не дожидаясь злой Рейсенской ночи, так и норовящей упечь тебя навсегда под тяжелое покрывало сугробов. Страшной, ледяной ночи... Одну ты и так еле-еле перетерпел. Нет, надо было уходить. Возвращаться в теплое гнездышко покоев, греться у камина и мечтать о снисхождении покровителя в качестве большой кошке, готовой отдать за тебя жизнь.
Ты бы каждый день разговаривал бы с ним. Уж шакхарры то конечно лучше знают божью волю, да и куда исполнительней людишек. Будет о чем поговорить. А еще хорошо бы найти такого-же большого полосатого зверя, на коем разъезжает сам Мольер. Авторитет наездника такого монстра был бы неоспорим! Да и с верным куда безопаснее строить интриги и планы: можно не бояться удара со спины. Мохнатый друг прикроет, защитит, не позволит недругам причинить зло хозяину... Все мечты. Сегодня тебе не повезло. Значит снова придется толкаться по рнкам и магазинам.
Грегори вытянул шею, выглядывая в снежном полотне свою палатку. В темноте она видна довольно отчетливо. Внутри горит алхимическая грелка, весьма учтиво преподнесенная в подарок одним из правительственных колдунов. Да, даже учитывая неприязнь алого жреца к алхимии, он не мог не заметить, что подарок оказался на редкость полезным! Стервец будто знал, что однажды ночью Грегори в одиночку отправится ловить шакхарра.
Нет, нельзя идти ночью.- жрец выпрямился, вдохнул и быстрыми шагами направился к месту ночлега. Тропинку, ранее проложенную им здесь, уже успело немного занести, так что приходилось заново протаптывать ее. Благо, слой снега был не больше пяти сантиметров и ходьбе он не препятствовал. Настроение с каждой минутой портилось все сильнее: казалось, надежда на лучшее уходила вместе с солнечными лучами, поспешно укрывающимися за верхушками гор.
Не нарваться бы на мальбров. На взгляд Уайта эти жуткие твари были самими неудачными созданиями Мльеровской руки.
Особенно здесь, в глухой чаще, в зимнюю пору. Когда он особенно активны и опасны. А что может сделать против них Мольеров жрец, в жизни не державший в руке ничего тяжелее посоха?
Ну разве что помолиться за свою несчастную душу и отправиться в Бездну, к праотцам.
У самого входа в платку Грегори замер. Медленно обернулся, чуть прищурился. Цепкий темный взгляд искал между деревьев то, что на миг померещилось ег обладателю. Движение.

Один вопрос сейчас всколыхнул сущность Грегори Уайта, заставил болезненно, едва-ли не мучительно, напрячься. Зачем ты остановился? Прислушался к этому зову, позволил себе на короткий миг понадеяться...Был бы сейчас в палатке, в тепле и хотя-бы относительной безопасности. Так уж случилось, что не идут эти твари на огонь, на живое воплощение твоего неспокойного бога. Но ты замер, прислушался. Дал возможность едва заметным снежным сетям зацепить тебя. Достаточно лишь разок прислушаться, почувствовать этот странный зов...
Катись ты к шатани, Грегори Уайт, слабак, жалкая тварь, что не в силах противостоять этим слабым напевам. Тебе ведь уже почти стыдно за себя перед Мольером. Но ты все равно вздрагиваешь, сильнее щуришь глаза. Поворачиваешься к лесу всем телом. Неуж-то это столь желанный шакхарр сейчас глухо зарычал невдалеке? Ни мягкий ли топот это огромных лап? Ты делые сутки проблуждал в этой морозилке именно из за кошки, проклятой мольеровой сволочи, и вот, кажется, твои поиски сейчас окончатся...
Что-то в груди ёкнуло и алый жрец медленно пополз в сторону темных деревьев. Тысячу раз зная, что идти ночью в лес, да еще в такую метель опасно для жизни: даже если мальбры не найдут тебя, то зима точно не пощадит, навеки укутает в ледяной плащ, убаюкает, как уставшего ребенка. Тысячу раз зная, и все равно медленно, неуверенно двигаясь навстречу неизвестному зову. Будто магнитом все сильнее и сильнее притягивают к себе темные ели. Загадочно сверкают в тусклом свете далекой горелки, манят, предлагают отогнуть темные ветки и заглянуть туда, где сейчас, должно быть, топчется заблудший шакхарр.
А ты ведь и правда устал. Как каторжник тащишься сквозь глубокие, выше клена сугробы. Едва-ли сможешь поднять короткое копье, спрятанное под подолом одеяний и забрать с собой в бездну напавшего. Но сейчас найдется шакхарр, отвезет тебя домой, где отогреются закоченевшие ноги... Большой, огненнно-рыжий тигр, не иначе. С таким не то что мальбры, никакие церковные интриги не страшны. С таким ты сам себе бог, шатани тебя съешь!
Глупая, слабая птичка. Ты станешь легкой добычей, безусловно.
Наконец жрец добрел до опушки. Поежился, то-ли от стража, то-ли от холода. С этого ракурса ели вовсе не казались такими уж заманчивыми, ужасно кололись даже сквозь перчатки и вообще ожиданий не оправдывали. Тихо выругавшись сквозь зубы, Грэг уверенно шагнул вперед, руками раздвигая упрямые, колючие лапы. Они как будто цепляются за одежду. Царапаются, пытаются вразумить.
Куда там!
Едва не свалившись, человек наконец прошел через упругую сеть еловых ветвей. Выдохнул, фыркнул. Огляделся. Спустя пару секунд пожалел о своем поступке - здесь света от горелки было совсем не видно, густая зимняя тьма обволакивала со всех сторон. Страшно! Повинуясь порыву Грэг зажмурился, сжал кулаки. Сквозь зубы пробормотал жалобно, испуганно:
- Помоги мне, Великий Мольер.
Резко выдохнул, вновь открыл глаза. Набрал в грудь побольше воздуха...
- Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Голос звучит, как чужой. Хрипло, высоко. Не уж то ты надеешься, что мольерово дитя отзовется на твои вопли?
Вопли.
Проклятье, я сейчас умру от страха.

Отредактировано Gregory White (17-08-2011 00:47:37)

Неестественно хриплый голос, длинный клюв (Мольер меня побери, какая жуть!), и эти глазницы... Черные, как сама зимняя ночь. Пустые, мертвые и одновременно оживленные чем-то жутким, прячущимся в самой глубине. Манящим? Закоченевший то-ли от страха, то-ли от холода жрец уже практически ничего не чувствовал, не соображал. Откуда-то появилась кровь, алая, но такая-же стеклянная и ненастоящая, как все тут. Длинные, черные когти. Мерзкие, розовые, все в какой-то гнили. Лучше уж закрыть глаза и вообще не видеть ничего вокруг, чем попытаться разумом понять такую действительность. Грегори тихо ахнул и собрался было покончить со своими мучениями одним последним рывком навстречу пещере, как вставшая позади него Верная пришла в движение.
Зачем? Все ведь уже решено!- чужое тело отлетело куда-то в сторону, резко, неожиданно сбитое огромным лохматым зверем, имевшим смелость вступиться за него.
На миг отвлечемся от нашей жертвы и попробуем решить этот конфликт мольеровых тварей. Сам бог, правда, навряд-ли будет заинтересован этой мелкой стычкой "сценариев", назначенных им своим многочисленным потомкам... Но лично меня она весьма интересует. Дух создан Алым богом для того, чтобы оберегать лес от непрошеных гостей. Уснул он, видимо, по той причине, что "оберегать" стал уж очень ревностно, но все-же... Шакхарру же завещана миссия хранить глупых божественных подобий от ошибок и опасностей. Чья сторона в данном конфликте имеет более весомые причины забрать себе эту пропащую душонку?
Впрочем, я придаю ей, этой душонке, слишком большое значение. Все произошедшее уже решено. Сети рвутся, они не могут удержать столь крупную добычу. Наваждение спадает, оно  слишком слабо и очевидно для алой кошки.
Так что со спокойной душой можно вернуться к описанию переживаний той твари, чья драма сейчас так удачно и счастливо прервалась неожиданной импровизацией.
Грегори не сразу пришел в себя. Какое-то время он еще сохранял шоковое состояние, в народе называемое "овощ". Но c каждой мучительной минутой пелена рассеивалась, превращаясь в боль в левом плече, адском холоде (по началу жрец даже усомнился в присутствии у себя онемевших ног) и диком желании поскорее убраться отсюда. Шок от произошедшего все-еще затормаживал мыслительные процессы человека, так что единственное, что сейчас знал Уайт, была его потребность в тепле, защите и медицинской помощи.
Грэг немедленно принялся бестолково копошиться в сугробе, размазывая вокруг кровь.
Благо, его спасительница не заставила себя долго ждать. Мощные челюсти крепко ухватили воротник плаща и потянули куда-то за собой. Жрец даже успел пропитаться чувством благодарности, прежде чем окончательно впал в безмятежное небытие.

Отредактировано Gregory White (22-08-2011 14:34:48)