Автор: Jumala

Она открыла глаза и огляделась. Рядом с ней стояли три фигуры в длинных чёрных плащах и о чём-то перешёптывались, но заметив, что Она проснулась, сразу замолчали. Она сильно удивилась и смогла выговорить только:
- Кто я? В смысле, - где я? И кто вы?
«Люди в Чёрном» молчали. Ей пришлось повысить голос.
- Я спрашиваю – где я? И кто вы такие, Бездна вас побери!
В ответ на это, один, явно мужчина, обратился к Ней. Голос его был плавным и размеренным.
- Ты находишься в игре Mortal Kombat, и чтобы выйти из неё, тебе надо победить всех полубогов этого мира. А мы… – говорящий замолчал, будто прикидывая – стоит ли сообщать Ей их имена, - Мы – Боги. Я – Мольер, она - , - Бог указал на девушку, что стояла посередине, - Ярна. А она - , - теперь Мольер указывал на последнюю девушку, - Она Шатани. Теперь тебе всё ясно?
Естественно, Ей было ничего не ясно, но от комментариев она предпочла воздержаться. »Вот ведь влипла, Химмел им на голову упади! Только Mortal Kombat мне не хватало для полного счастья! В любом случае, раз сказали драться, значит надо драться.» Она встала и гордо распрямила плечи.
- Ну и с кем же мне придётся сразиться первым?
Бог и Богини усмехнулись. И пусть их лица и не было видно, Она будто чувствовала их насмешку. Затем, Средняя Богиня поманила Её пальцем.
После недолгих петляний через запутанный лабиринт, все вышли на большую арену, освещённую огромными факелами. На местах зрителей сидели инопланетяне из полнометражки аниме Хеталия «Paint it, White!»
- Первым будет… Морфий, ученик Шатани.
Она вышла на середину, и встала в позу «Кунг-фу панды». Заиграла  Final Kombat. Прямо перед Ней с громким воплем «Кийя!» выпрыгнул молодой человек в таком же длинном плаще, как и у Богов. »Они тут все что ли под ЛВЧ косят?!» Пронеслось в Её голове. Между двумя людьми пронеслась чёрная аспида с жёлто-чёрным флагом в зубах, и Она бросилась на Морфия с не менее громким воплем.
Так называемая «Битва» кончилась минуты через две, ибо незадачливый Полубог просто напросто наступил на свою одежду, споткнулся и упал. Песня остановилась и Мольер поднял руку Неё вверх, в знак победы. Инопланетяне из полнометражки зааплодировали.
На арену выпрыгнула какая-то блондинка, одетая в белый балахон. Она очень удивилась, ибо считала, что все в этой проклятой игре ходят в чёрных одеждах. Из объявления о играющих Она поняла, что зовут сию девушку Мирра, и она вторая ученица Шатани. Она снова приняла позу «Панды», Final Kombat снова заиграла.
Второй бой продлился гораздо дольше. Похоже, что Мирра хоть и жалела Её, но сильнее и увёртливее предыдущего бойца была вдвойне. В итоге, опять победила Она, применив технику «Змеи» из «Каратэ-пацан». »Всё же, как хорошо, что я смотрела так много фильмов и мультиков! Теперь я всесильна!» После таких мыслей не хватало только Аццкого Смеха, что Она прекрасно понимала, и забацала его. Ну не зря же она троллила в интернете столько лет, в конце то концов?
В третьем раунде против Её дралось сразу двое – две девушки, чем то похожие, но при этом совершенно разные.
Не теряя времени даром, Она с воплем: «Их есть у меня!!1», бросилась не девушек. Сражались они хорошо, Она подустала, да и Final Kombat начинала надоедать. С трудом удержавшись от крика: «Ди-джей, смени пластинку!», Она уложила одну из девушек на лопатки. По непонятным причинам раунд закончился. Инопланетяне опять зааплодировали, но сама Она стояла в непонятках. В итоге, Она просто наплевала на всё, и стала ждать следующего участника. Ей очень хотелось, чтобы это был парень (ну не каждый же день с Полубогами можно познакомиться?), но фортуна видимо повернулась к Ней филейной частью, и следующей стала рыжеволосая «Бестия». Та носилась «Над водой словно овод», как сама Она заассоциировала движения девушки вместе с песней Noise MC. В итоге Сиена тоже споткнулась, но не как Морфий, о плащ, а на совершенно ровном месте. Она была рада, но больше всего она бы была рада разбить нос тому, кто каждый раз включал ту грёбаную песню. Что Она собственно и сделала.
Последним участником (как на это надеялась сама Она), оказалась некая странная девушка по имени Вита… Вите… Короче, имя она не запомнила. Но эта «Вита» слишком сильно злорадствовала над некой Инверно (в Ёе мыслях проскочила мысль, что это одна из тех девушек, с которыми Ей пришлось драться в третьем раунде), что вмазалась в стену и сползла с неё аля «козявка».
Она, радовалась как бешеная, хеталийские НЛО радовались как бешеные, Инверно радовалась как бешеная, Ди-джей радовался как… Хотя нет, Ди-джей не радовался, а с обидой потирал свой разбитый нос.
И вот уже Мольер готов начать торжественную речь, Ярна приготовила медаль победителя, а Шатани венок. Вот уже Ди-джей перестал обижаться. Инверно злорадствовать, а Витерику таки отскребли от стены. Вот уже Морфий успел укоротить плащ, блондинка-Мирра перекрасить волосы, Сиенна нарезать круги по арене, а с лица Юмалатар (хотя кто это, она так и не смогла понять) пропало выражение «стоунфэйс» и появилось «троллфэйс». Вот уже над головами всех (и инопланетян в том числе) появилось по пять капель и по чёрной ауре Вани-куна. А Она… Она со слезами на глазах, от счастья. Всё танцевала и танцевала Джигурд… В смысле Джигу-Дрыгу!
Наконец Боги не выдержали – Ярна поймала Её и держала, Шатани запихнула медаль и венок ей в рот, а Мольер дал Ей хорошего пинка обратно в Её мир…
___

Она проснулась от странного шептания рядом с собой и потянулась.
- Вот ведь приснится же такое! Хотя у той странной девчёнки неплохо выходил «троллфэйс»… - оглядевшись, Она заметила рядом с собой троицу молчащих людей. Пару раз моргнув, Её глаза расширились. Люди, стоящие уже без капюшонов, нагло ухмылялись и кивали.
Изо рта Неё вырвался дикий крик ужаса:
- Фак, еааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!!!
Заиграла «Final Combat»…
___

Choose your destiny.
Flawless victory.
Choose your destiny.
Flawless victory.
Mortal Kombat!
Fight!

Автор: Симорен

Мир рухнул. Мне четко дали это понять, да и только сущий идиот не догадался бы: все внезапно исчезло, все-все, остался только белесый туманчик, зябко пронизывающий и заставляющий мерзнуть шокированное человечество, да паркетный пол под ногами. Вселенная, к которой все привыкли, стала внезапно напоминать огромный балетный класс без стен и потолка: просто гладкий свежевымытый пол, еле различимая мелодичная музыка (или это были лишь галлюцинации?) и одежда на нас (чтобы не смущать, конечно). Подозреваю, пол тянулся бесконечно во все стороны, и до несуществующего уже Солнца, и до Плутона, которому жестоко отказали в статусе планеты. Человечеству дали немного понаслаждаться внезапно открывшимся зрелищем, этим прекрасным Апокалипсисом - о котором, надо сказать, забыли предупредить пророки и даже майя -, а потом тела стали падать, одно за другим. Видимо, кислородом нас тоже не обеспечили. В самом-то деле, какая незначительная деталь! Я, впрочем, пока не чувствовал спазмов и приближения агонии, или что там происходит, когда вокруг нет вышеупомянутого элемента. Я бродил по сверкающему паркету, нагло любовался происходящим на фоне гибнущих людей и радовался тому неожиданному подарку, который предоставил мне собственный организм: мог же и сразу сдохнуть, а тут хожу, наблюдаю, как разворачиваются события. Остаться жить я, разумеется, не рассчитывал, но хотелось просуществовать еще хотя бы полминуты, чтобы оценить масштабность и величие сего Армагеддона. Это было жутко здорово, действительно волшебно. Так волшебно, что Дарвин переворачивался в гробу от злости, что физики мира, прежде чем умереть, жаждали сделать себе харакири: все открытые ими законы канули в Лету, Ньютон прожил свои годы зря, и каждое открытие не имело ни малейшего смысла. Я как филолог ликовал. Бог, или боги, или дриады, - что-то из этого определенно было. Или, по крайней мере, магия. Абсолютно здорово. Очень здорово, честно, вам бы тоже понравилось.
И вот я медленно передвигался неважно в какую сторону, обозревал трупы и такие разные выражения на их лицах. Как ни странно, процентов сорок были откровенно счастливые, да и на моем лице сияла сейчас лучезарная улыбка. Я крутой, я умру не в жалкой автомобильной катастрофе, не от рака мозга, а в чудесном балетном мирке, улыбаясь до ушей и всего лишь оттого, что нечем дышать. Изредка мне встречались умники, вовремя задержавшие дыхание и тужившиеся от этого. Я даже прошел мимо одного йога, который экстренно погрузился в транс, надеясь выжить таким образом. Сложно было сказать по нему что-либо, бедняга вполне мог умереть и остаться в той же позе.
Через некоторое время я понял, что я действительно уникальное существо, мои органы надо было продать на медицинские опыты еще лет десять назад. Я дышал! Причем вроде как свободно. Но даже это не подавало надежды. Я человек, а значит, умру. Сомнений никаких не было, пусть моя приятная гибель почему-то откладывалась. Вскоре живых в обозримом пространстве (а оно, надо сказать, было о-очень большое) не осталось, и я заскучал. Уже около пяти минут я существовал в этом переходном режиме. Увы, резервы тела оказались слишком велики. Устать, что ли? Я побежал, мышцы напряглись, и им потребовалось больше отсутствующего кислорода. Я все бежал и бежал, потом окончательно выдохся и присел, чтобы успокоиться. Это была действительно абсурдная идея: мало того, что нервы на пределе, так теперь и сердце. Я с сожалением огляделся. Где ты, смерть с косой?
Так, это уже не шутки. Я все понимаю, я рожден супергероем, у меня супертело, суперспособности и супермиссия, которую я по наивности своей не догадался выполнить до Армагеддона и теперь приношу свои извинения. Увы, я презренная какашка! Теперь в назидание мне предстоит торчать здесь до тех пор, пока нервы не лопнут, грехи не искупятся - или я не сделаю харакири. Кстати! Но нет, я, помнится, обещал в детстве бабушке, что не убью себя. "Это самый страшный грех", - приговаривала она. "Наравне с унынием и ленью!" А так как в свои шесть я достаточно нагрешил последними двумя пунктами, стало очевидно, что утяжелить свою душу еще и первым просто кощунственно. Но какое значение имеют теперь данные когда-то обещания?
Я покосился на труп полной женщины, лежавший в каком-то метре от меня. Никакого отвращения не было, но странная дума посетила единственную мыслящую голову на этом квадратном километре: ну и что дальше? Нет, не с нашей Вселенной, тут не очень интересно. Будет или новый большой взрыв, или паркет так и останется висеть в дымке, или еще что. Но с умершими? У них ведь были души, в это я свято верил. Недаром после смерти каждый из нас теряет 21 грамм. 21 грамм - вес души. Все полетели в рай? В ад? А я один ни туда, ни сюда. Обидно.
Внутренние часы подсказывали, что после гибели мира прошло минут пятнадцать. Это, голубчики, уже ни в какие ворота! Я возмущенно нахмурился. То, что завораживало первые секунды, теперь лишь раздражало, даже туман, напоминавший по своей структуре облака, даже музыка. Мелодию эту я никогда не слышал, но, так как она постоянно повторялась, уже мог с ошибками намычать.
Каждый раз, когда вы откровенно недовольны, задумайтесь! Все может обернуться еще хуже. Но откуда же было знать, что мое сидение среди мертвых тел - последние спокойные минуты за долгое время? Смерти я уже не ждал, а так, просто злился и скучал. Сие относительное равновесие нарушил звук приближающихся шагов, столь четкий в грозной тишине (а тихая мелодия словно из патефона не в счет), где даже мое дыхание можно было было назвать громким. Человек был очень далеко, но приближался быстро. Боже мой, да он шел быстрее, чем я бежал только что! Когда нас разделяло  метров двести, мне удалось разглядеть его черты. Не-ет, на рядового homo sapiens он походил так же, как я на рыбу-каплю. "Вот он, Господь. Мама, роди меня обратно", - с ужасом подумал я, обозревая седовласого старца с классическим посохом и нимбом над головой. Сейчас меня покарают. Я вспомнил, как вчера ругнулся парочкой непечатных выражений, ударившись об угол стола. Больше провинностей перед Ним, кажется, не было.
Чтобы не вызывать подозрений, я демонстративно захрипел (так делали окружающие, когда закончилась обогащенная кровь) и повалился оземь, после чего вывернул лодыжку и запястья и "умер". Глупо, конечно. Бога не обманешь, да и 15 минут никто, кроме меня, протянуть не мог. Ну да, я мгновенно пожалел о содеянном, но было поздно. Господь уже тыкал меня носком шлепанца (пляжного такого шлепанца, можете себе представить).
- Вставай, дурик.
Это был такой чистый стеб, такая комическая ситуация, что я расхохотался. Увы, никогда мой смех не был скромным и тихим, а в данных обстоятельствах прозвучал хуже грома в самую страшную грозу. На месте Бога я бы испугался, но тот стоял невозмутимо и, видимо, ждал, пока я встану. Раб божий Степан медлить не стал и, призывая себя к смирению, с трудом смолк.
- Видишь телегу? Сейчас мы пойдем к ней. Без нервов. Поверь, смирительных рубашек у меня навалом, у меня вообще всего навалом.
Я бы сошел с ума, наверное, от его (простите, Его) речей, если бы не обернулся вовремя в нужную сторону. Телега с кобылой подъехала сюда совсем безмолвно, телепортировалась, что ли? Классический до жути образ: деревянные неотесанные доски, кучка сена и гнедая кобыла, которых обычно ласково кличут Зорька. Или Зорьки коровы? Неважно, впрочем. А на сене сидела группа людей, не менее живых, чем я, и, хоть они меня и разглядывали, но без особого интереса.
Да, за последнее время я устал удивляться, да и само выражение "последнее время" умещалось теперь в рамки получаса. Поэтому без пререканий и демонстраций своего чудного ослиного характера я проследовал к транспортному средству и элегантно взгромоздился на него, благо, свободное местечко было. Словно специально для меня оставили, как мило с их стороны. Бог одним махом запрыгнул на козлы, и мы тронулись. Стало очень мерзко, когда колеса проезжали прямо по трупам, и я с трудом сдержался, чтобы не оставить сегодняшний обед на чистом паркете. Тут благоразумнее отвернуться. Странно, что Господь ленится сделать нам нормальную дорогу, раздвинув тела каким-нибудь телекинезом. Я в этом деле экспертом не был, но в могуществе Всевышнего сомневаться не приходилось.
- Пятнадцать было, пятнадцать собрали, - сказал сам себе старик. - Такая статистика меня устраивает.
Он подарил мне новое занятие, и спустя малый промежуток времени выяснилось, что нас на повозке было и впрямь пятнадцать штук. Мои спутники не представляли собой никакого интереса, такие встречались на улице каждый день, просто набор людей разного возраста, пола,  цвета кожи и комплекции. Младшему парню было навскидку лет двенадцать, старушенция с сотнями морщин тоже была в наличии. Баба странно сидела - можно предположить, что так и свалилась на пол, когда из-под нее исчезла инвалидная коляска. Я поспешно перевел свой взгляд на Бога, но и тот был скучноват, слишком уж каноничен - не считая его речи, конечно. Обидно до чертиков.
Кстати, о чертиках: сегодня я надеялся повидать и их, желательно, правда, вне стен ада. Но не судьба.
- Норис, слушай сюда, я повторять не буду, - начал было Господь, обернувшись и испытующе глядя на меня. - А, точно, ты же слегка не в теме. В общем, забудь Степана, становись Норисом, это модно.
Я слушал его, не перебивая. Хочет величать меня этим набором звуков - пожалуста, ему запрещать опасно для души. Я же, будучи чистокровным ослом, мысленно решил оставаться старым добрым Степашей, а не этим странным, имя которого больше смахивало на псевдоним поп-звезды.
- Ты бог, лишний четвертый бог одного замечательного мирка, и теперь, когда все здесь сдохли, вернешься на свою историческую родину.
Я поперхнулся - интересно, чем?
- Ты бог, лишний четвертый бог одного замечательного мирка, - повторил он, и, увидев мой с энтузиазмом открывшийся рот, добавил: - Цыц! Я просто хочу, чтобы ты уяснил. Кивни, когда до тебя дойдет: есть где-то вселенная, в ней есть мир, в нем есть три бога испокон веков, при рождении одного из которых возник лишний элемент в лице тебя. Вашу драгоценную персону убить не вышло, в результате чего Вы были сосланы сюда, но Апокалипсис никто не предусмотрел. Теперь ты отправишься обратно.
Я слушал эту милую чепуху из романа фэнтези и думал, кинуть - не кивнуть? Выбрал все же первое, предусмотрительно отключив мозг.
- Жила-была Вселенная, - тоном любящей бабуси начал Господь, – и правила в ней одна особа, величавшая себя Создательницей (увы, ей не было известно, что помимо ее Вселенной есть множество других, которые объединяются в Мироздание, которым, в свою очередь, руководит наша структура). Сия милая женщина решила создать себе игрушку, но, так как силы свои не совсем рассчитала, появился лишний отросток вроде тебя, равный по силе запланированному Мольеру, который она отправила вроде бы в небытие, а вышло в только что погибший мир. Дальше герой восстал, бла-бла-бла, все такое, и теперь милая компашка, состоящая из Мольера, бога неба, Ярны, богини земли и Шатани, богини ада, правит спокойно. Ты же в человеческом теле  умирал и рождался заново, забывая о прошлых жизнях. Но Создательница не учла возможности Армагеддона, да она вообще ничего не учла, не зная о действующей системе. А я теперь вынужден объезжать вселенную и собирать прыщей вроде вас: лишних богов, священных слонов, свою сбежавшую пару тысячелетий назад тетю, - тут он показал бровями на старушенцию, - и вообще всякий сброд, который госпожа Смерть отказалась принять на переработку. Большая часть из вас переселится в новые миры, некоторых я отвезу на свалку, как сломавшиеся кофемолки.
Я слушал его, затаив дыхание. Все было так... так! Действительно сложно найти слова, поэтому просто представьте себя на моем месте. Уверен, не позавидуете.
- Вопросы принимаются, - милостиво разрешил старец.
Однако никто не высказывался, и до меня дошло, что весь рассказ предназначался персонально мне, все остальные выслушали несколько измененное повествование, а самый первый пятнадцать раз. Или четырнадцать. Наверное, все же пятнадцать. Я говорил, что я не математик?
Посему можно было полюбопытствовать. Больше всего, конечно, хотелось узнать о таинственном "мирке", куда я буду депортирован в ближайшее время. Я поднял руку, что вызвало пару смешков на телеге. Наигранных и напряженных смешков.
- Скажите, сэр, - ну конечно, по-другому к нему обратиться нельзя! - а что я буду делать в этом своем мире? Меня снова пошлют к чертовой бабушке, и я буду реинкарниновать в какую-нибудь невыразимо прекрасную водоросль?
- Нет, конечно, - ответствовал Всевышний. - Эта практика прекратилась еще восемь сотен лет назад! Делать мне больше нечего, ездить и собирать какашки в каждом бедном мире, который вдруг погиб. Между прочим, за последнее тысячелетие это уже третий такой случай, я же просто не справляюсь с нагрузкой.
Я еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. Надо же, какие мы неженки, три раза за тысячу лет не можем напрячь себя командировкой.
- Тогда чем я займусь?
- Откуда я знаю? Боги предупреждены, встретишься с ними и все обсудишь. Но не думаю, что они будут шибко рады тебя лицезреть. Скорее, откровенно огорчены, но ты не унывай. Чуть что, снесешь пару-другую городов, они успокоятся и предложат компромисс. А вот какой, это уже не мое дело.
Мне стало страшно от этих слов. Даже несмотря на заверения в моем могущесте. Очень страшно, поэтому я прогнал эти мысли, все равно от них никакого проку, а нервные клетки не ввосстанавливаются. Пора открыть пошире двери и впустить основную часть любопытства, чтобы перевести тему. Но сразу это не удалось. Высокопоставленный извозчик дернул поводья, и кобыла остановилась, а вместе с ней и мы. Тетушку Бога (кто бы мог подумать, что такая существует?! Проще поверить в Деда Мороза) отправили на выход. Я ожидал, что она спустится на знакомый паркет, но вместо него обнаружилась лишь покрытая инеем земля. Оказывается, мы незаметно покинули мертвый мир и находились... а черт знает, где находились. Тетка двигалась величественно и без всякой первоначальной скрюченности, оковы старости спали, стоило покинуть место, где старость существовала как таковая. Мне стало интересно, не выглядим ли мы все моложе, но каких-либо изменений не было видно.
Наконец колеса снова мерно заскрипели, и я задал следующий вопрос:
- А Вы? Кто Вы - мой Господь? - фу, как подобострастно, каким овечьим тоном я это произнес!
Старик ответил сразу же:
- Не твоего ума дело, мусье бог. Я даже имя предпочел бы скрыть, ты все еще находишься под влиянием пустых звуков. В любом случае, я не Тот, кто создал жизнь и мироздание. Ты всего лишь поднялся на четыре ступени вверх: человек, полубог, бог, э-э, Бог, а потом БОГ, БО-ОГ... В общем, все сложно, друже.
Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь. Но я был несколько успокоен тем, что не он самый главный в этой подозрительной конторке. А я... вроде как служащий, находящийся где-то на середине карьерной лестнице вместе с незнакомым мне братцем Мольером.
- Его зовут Гитлер, - ехидно подал голос усатый парень с того конца тележки. Господь гневно вздрогнул, и стало ясно, что парень не тыкал пальцем в небо, а знал, о чем говорит.
- Не высовывайся, малец, - вкрадчиво попросил возница. Я сел тише воды, ниже травы, хоть угроза была адресована не мне.
- Гитлер, Гитлер. Сей тщеславный придурок, когда решил перессорить все человечество эдак в сороковых годах прошлого века, даже не подумал скрыть свое истинное имя, а поэтому теперь предпочитает оставаться инкогнито при разговоре с силу имущими, - бедного Бога выдали с потрохами, а я прикрыл рот ладонью, чтобы моей улыбки не было заметно. Хотя она тут была нелогична, и столь же нелогично я не испытывал никакой неприязни к тому, кто загубил множество жизней, хотя ненавидеть фюрера нас учили с детства.
- Ой-ой-ой, какие мы честные, - о да, он был зол, - Может, сообщим тогда добрым молодцам, кто играл за Сталина в этой ролевушке? И кто меня пригласил, потому что ему, видите ли, скучно стало в десять лет от мысли о банальной карьере вождя?
- Да пожалуйста, - пожал плечами парень.
- Позвольте представить вам игрока, блестяще исполнившего партию Иосифа Сталина - Андермегель, просим любить и жаловать, - Бог... Гитлер? отвлекся от управления лошадью и похлопал в ладоши, причем довольно громко. Похлопал несколько раз, чтобы мы прочувствовали торжественность момента.
Я уставился на Сталина. Потом на Гитлера. Стало так смешно, что в носу защекотало. С ума сойти, до чего нелепая ситуация. Става богу, я родился богом (у-у, какой привлекательный каламбур) и имею честь это наблюдать! Но тут же вспомнилась моя новоиспеченная, и, судя по отзывам, не очень радушная семья, и я загрустил. Гораздо более славно было бы умереть в моем любимом мире через минуту после конца света, а не трястись теперь в телеге с чокнутыми божками. О-ох.
Я ушел в свои мрачные думы, и потому выкрики "Норис! Норис, твою ж мать!" не сразу вернули меня в суровую реальность (или правильнее сказать «нереальность»?). Имя, которым меня величал старец, было непривычно, но, так как это был сам Гитлер, я готов был потерпеть. Встрепенувшись, я внимательно на него вылупился в ожидании указаний.
- На выход, - вот так вот коротенько и без скупой мужской слезы на щеке, обидно ведь.
- Ну вот уйду, - стал нагло рассуждать я,  - и куда потом?
- Я, как услужливый таксист, высадил тебя у самого места встречи и денег не беру, так что делай ноги, пока я добрый, -  отозвался Адольф. - Тебя уже ждут, надеюсь, Ваша персона не поленится сделать несколько шагов вперед.
Я попрощался, послушно слез и так же послушно зашагал вперед. Туман рассеялся, земля осталась та  же, и, когда я обернулся, увидел лишь кончики гор, а не повозку в молочном киселе. Сталин, Гитлер и "отбросы общества" были уже далеко. А я даже забыл попросить у них, чтобы приняли в какой угодно другой мир, хотя бы нелегально -  тут же я никому не нужен. Но что поделаешь? С радостью бы перенесся в иное измерение, если бы знал, как.
Для разминки я попрыгал немного на земле, прислушиваясь к ощущениям. Увы! Я прыгал, как Степан, а не как великое и грозное божество... как там меня? Черт, забыл! Забыл! Это все нервы, старческий склероз, да-да, точно старческий склероз, мне, согласно официальным данным, уже куча столетий или тысячелетий.
Впереди и во все стороны были горы, много гор, отличительной же чертой являлось лежащее прямо по курсу ровное плато с причудливым алтарем посредине. Я как можно быстрее подошел к нему, все больше ускоряясь. Все напоминало дивный сон, квест в компьютерной игре и, судя по всему, значило для меня примерно то же, что Вторая мировая для главных действующих лиц. Однако послоняться вокруг постамента и поразмышлять об этом мне не дали. Я спинным мозгом почувствовал, что за моей спиной материализовались боги. Мои сестры и брат. О-о-чень медленно и по-киношному развернулся и увидел их.
Я привык быстро составлять свое мнение о людях, доверяя не детальному изучению формы их скул и подбородка, а первому впечатлению. Мольер, угловатый, но светлый и яркий мальчонка, мне не понравился. Просто и необоснованно, может, потому что был равен мне по силе - согласно словам Гитлера. Стоп. Стоп, машина! С каких это пор мы верим словам небезызвестного Адольфа, нарушившего небезызвестный договор? Я прищурился. В любом случае, буду осторожнее с этим парнем, хотя бы потому, что в глубине души боюсь его. Девушки-красавицы таких опасений не вызывали. Было несложно догадаться, кто их них кто. Дама в черных кожаных брюках и с орлиным взором - наверняка богиня ада, Шатани. Она выглядела злой и настороженной, но что-то подсказывало, нашептывало ласково на ухо, что, если с ней сблизиться, мне будут дарованы незабываемые минуты смеха и радостного пьянства. С Шатани я был готов потолковать, да и вообще она была симпатичная бабенка. Ярну, богиню земли, хотелось обнимать и радовать, такая она была резкая, простая, как колосья пшеницы, вся пропахшая полем, ветром, дымом и слезами. Я отвел свой взгляд и вновь обратил его к верховному богу. Все трое пока сохраняли тишину, изучая меня и позволяя оглядеть себя, но было ясно, кто из них заговорит первым.
- Присаживайся, Норис, - сказал юнец. Точно, Норис, я теперь Норис.
Самое интересное, что вокруг алтаря не было никаких стульев или, что было бы предпочтительнее, мраморных тронов. Все трое моих дражайших родственников чинно сели попами в пустоту, да так и остались. Разумеется, я боялся опозориться! Но что еще оставалось? Я опускался на воздух как можно аккуратнее на случай падения и не прогадал, потому что никакого спасительного сиденья подо мной не оказалось. Не удержав равновесие, ваш покорный слуга брякнулся задницей (увы, вынужден признать, что в данный конкретно момент у меня была не божественная попа, а самая что ни на есть мирская зaдница) о каменное плато и легонько взвыл от обиды. Ярна посмотрела на меня с сочувствием, Шатани - с насмешкой, Верховный - вовсе без выражения.
- А, ты слишком давно не пускал свою силу в ход. Не волнуйся, она скоро восстановится, и ты сможешь видеть незримое, - голос был чистый, прямо хрустальный, и ледяной. Голос-родник.
Вставая, я задел макушкой подлокотник существовавшего таки трона и, нащупывая его руками, наконец уселся. Чудно, что тронов было четыре, хоть я и явно лишний в дружном пантеоне.
Ярна вздохнула, глядя на меня почему-то с обидой. Впрочем, отчего не знать причины? Я вторгся в их пространство и одним своим присутствием нарушу ход вещей. Слова оправдания сами сорвались с губ:
- Как будто это я виноват, что мой мир рухнул! А в другие меня теперь не берут. Честно, ребята, вы мне тут все объясните, а я не буду вмешиваться в ваши дела, пойду скромно журналистом работать или еще что. Конечно, очень гордым, надменным и бессмертным журналистом, зато не сующим нос не в свое дело! - моя речь была довольно нервной, но я предусмотрительно держал ладони кверху, чтобы выглядеть честным и открытым (так рекомендуют все дядьки-психологи).
- Не прокатит, - ответила довольно грустная Ярна, сразу поняв, что в основном я обращался к ней. Захотелось подойти и обнять ее, но... тогда бы я не нашарил свое кресло во второй раз. - Раз уж ты вернулся, то не можешь смешаться с толпой смертных. Придется дать тебе часть своих владений, мы так долго спорили и не смогли определиться, какую.
- Что ты думаешь об этом? - поинтересовался Мольер, а я автоматически пожал плечами. Но от меня ждали ответа, хоть какого-то, главное - не банальное "не знаю".
- Ну, давайте, что не жалко, - растерялся я. - Послушайте, мне действительно не хочется портить вам вечеринку, поэтому определите меня в какой-нибудь офис, я буду часа два в сутки послушно перебирать бумажки.
- До чего же он тупой, а? - впервые подала голос моя младшая сестрица. Я гордо на нее уставился - а что еще оставалось сделать в свою защиту? - Нет, дружок, ты совсем не представляешь, как правят боги.
- Неудивительно, откуда мне об этом знать? Не против, если я найму тебя как репетитора и инструктора на первое время - платить буду много, сорок долларов в час, - такую роскошь я себе позволить не мог, но скромно рассчитывал, что благодаря новому статусу бога смогу стащить немного из казны. Или из вечности.
Выражение лица молчащего Мольера не изменилось, но мы все почувствовали, что он недоволен, и повернулись к нему.
- Давайте покончим с этим быстрее, - предложил он, как только мы были готовы его выслушать. - Наши владения пустуют, а Громоотвод на всех лишь один. Брат, мне кажется, логичнее предоставить тебе самому выбор, раз уж мы в результате долгих споров не смогли остановиться на чем-то одном, - я кивнул, соглашаясь. Барабанная дробь, ответственный момент! Скоро я узнаю слой мироздания, за который буду нести ответственность. Тем временем Верховный бог продолжал.- Дело в том, что зоны для правления и впрямь всего лишь три, поэтому нечто равноценное даровать тебе невозможно. Тем лучше, думаю, наша неприязнь к тебе очевидна, уж прости, - услышав это, Шатани хмыкнула. Кажется, не так-то легко с ней будет подружиться, огорчился я. - В общем-то, есть два варианта. Первый из них базируется на наличии четырех стихий: огонь, вода, воздух, земля. Мы прикинули, что воздух - это, скорее всего, я, огонь - Шатани, а Ярна - земля. Последняя не прочь отдать тебе все водные просторы, коими управляла она сама: людей на них фактически нет, она не почувствует утраты, а ты не станешь нам мешать.
Спорить с этими доводами было сложно, но существовало еще второе предложение, и я навострил уши.
- Теперь экскурсия в два слова. По ту сторону от этих гор лежит город, требующий... особого надзора, так сказать. Рейнсон изолирован от мира невидимой стеной, поэтому его развитие происходит в гордом одіночестве. И если бы ты взял над ним шефство, мы бы еще долго не увиделись. Все упростится: ты играешь в мэра в своей локации, мы в своей, - меня явно уговаривали, что и было подозрительно.
- Город грехов, - пропела Шатани. - Рейнсон - город грехов, там живет такая мрaзь, что и в самых сладких кошмарах не приснится, сплошь и рядом воры, убийцы и гнилые души, - было в ее интонациях что-то мечтательное.
Брат выглядел смущенным, видимо, это он и пытался скрыть. Я порадовался собственной интуиции, хотя кто знает - вдруг согласился бы, не будь комментария Темной? Ее корыстные цели были мне в принципе ясны. Редкая богиня ада захочет отдать лакомый кусочек владений первому встречному... да вообще кому-либо.
- Да ладно, он имеет право знать, - миролюбиво промолвила Ярна. Эта девушка нравилась мне все больше и больше.
Однако от принятия решения меня отвлекла одна существенная деталь. Все четверо, мы резко перестали сидеть на пустоте, и драгоценные мягкие точки теперь покоились на серых мраморных тронах! Столь же типичных, какими нарисует их воображение читателя: тяжелых, холодных, с причудливыми узорами по краям, но важен был сам факт их наличия! Упомянутая сила возвращалась ко мне? Я не чувствовал себя хоть как-то отлично от состояния минуту назад, но сиденья видел - это факт. Может, через денек - другой свернуть горы будет реально? Надо попробовать, но только чтобы дорогие родственники не заметили, а не то отругают.
Я мог позволить себе обдумывать перспективы бога около минуты, потому что решение по главному вопросу было принято моментально, да и догадаться о нем элементарно. Поэтому, когда логическая цепочка худеньких мыслишек естественным образом прервалась, а ответ был сформулирован, я чинно произнес:
- Вы же и так все поняли, да? Поиграю какое-то время в Посейдона, не буду лишать некоторых столь вкусной клубнички.
Они недолго анализировали свежеуслышанный бред, и лишь Мольер нашел, что еще надо уточнить.
- А до тебя все не доходит, Норис, - укоризненно сказал он. - Не "какое-то время", а вечность. Большую и сырую вечность. Хоть выбор у тебя и впрямь невелик, подумай хорошенько.
Но он-то не знал об отвратительной черте моего характера, которая проявлялась в крайнем нежелании продумывать принимаемые решения. Так, было легче сначала твердо определиться, а потом уже жалеть или хватить себя за благоразумность. И не в интуиции, пожалуй, дело, а то ли в банальной лени, то ли в чувстве меры: долгие раздумья перед собеседником заставляли меня ощущать себя грубияном. Теперь, делая самый важный выбор за всю свою бесконечную жизнь, я не заставил себя задуматься ни на минуту, раз уж вякнул про воду, там и буду торчать. Авось есть русалки?
- Да ну, - отмахнулся я. - Товарищи, есть вопрос поинтереснее: что за чудо-мир, куда я попал? Тут есть магия, как в фэнтезийных романах, а что еще? Рыцари, гоблины, дриады, мобильники?
Божественная троица какое-то время тупо молчала в ответ. Кажется, им неведомы были тонкости сотовой связи, равно как и термин "фэнтези". Что ж, придется зайти с другого бока.
- Здесь есть электричество?
Молчание нарушено не было, и я малек занервничал.
- Ладно, попробуем еще раз. Тут у людей есть рабы?
- На определенных континентах, - ответил мне Мольер, силясь понять устройство привычного мне мирозданья. - Знаешь, будет легче, если ты пустишь меня в свою голову на пару минут.
Однако! Но всколыхнувшаяся волна протеста в душе ушла так же быстро, как и появилась, и я попытался расслабиться, представил шторки, опоясывающие мозг, оконную раму, народные узоры на них... и настежь распахнул ставни. Мысленно. Уж не знаю, как обыкновенно пускают посторонних покопаться в твоих извилинах, но моя импровизация сработала. Затылком я ощутил чье-то теплое дыхание, и, испугавшись, стал надеяться, что это дух брата, а не Смерть с косой (ну да, ну да, я все еще боялся эту бабусю больше, чем саму Шатани, носящую гордый титул Сестры смерти. Тут мозг пустился дрейфовать по водам океана безумия, подкидывая забавные логичные выводы. Если Шатани - сестра смерти, а Ярна - ее единственная ее сестрица, значит ли это, что именно Средней богиней меня пугали в детстве?). А вот оборачиваться, чтобы проверить, больно не хотелось. Щекотание несчастной головы продолжалось довольно долго, согласно моим ощущениям, а они, как известно, не отличаются честностью. В любом случае Мольеру пришлось вынырнуть, а ваш покорный слуга вздохнул с облегчением.
- Согласно твоим понятиям, Средневековье, - сообщили мне. Ага. То есть абсолютная классика жанра: телеги, передники крестьянок, печи, богачи, редкие книги, заморские гости на кораблях, плюс к тому несколько богов и, может, даже зеленоглазые дракоши. - Но с возвращением силы воспоминания тоже придут к тебе, - успокаивал Мольер. - Ты все же родился здесь. Просто отсиди пару дней в своих водах, бог морей, и вскоре ты будешь знать о сути этого пространства больше, чем вычитаешь в книгах и услышишь в рассказах скитальцев.
Он говорил, казалось, мерно покачиваясь, говорил медленно, пафосно и красиво, а я сидел и глупо улыбался ему в лицо. Ух, братец!
- Окей, - молвил я, тряся головой и разгоняя чары, - Подкиньте меня к ближайшему морю и расстанемся друзьями.
Честно, такого внезапного конца я никак не ожидал. Не закончив даже предложения, оказался на типичном диком пляже в гордом одиночестве. Непонятно, кто из великолепной троицы перенес меня сюда, но основное подозрение почему-то падало на Шатани. Усмехнувшись в несуществующие усы, я без особой охоты побрел к воде. Увы, тут даже и не пахло атмосферой тропического берега с лазурной теплой водой и ароматом экзотических фруктов, который разливался в воздухе и заставлял ноздри расширяться от вдруг возникшего желания. Напротив, черные волны мрачно накатывали на небольшие валуны, разместившиеся нечеткой преградой между сушей и океаном, и брызги долетали аж до меня, то есть довольно далеко. Первая ассоциация была с вечерами в Крыму, кои когда-то являлись для меня единственной ценностью и... впрочем, это другая и не имеющая сейчас значения история. Но никакой романтики сейчас не чувствовалось, и мне, новоиспеченному Посейдону, становилось неуютно при одной только мысли о необходимости залезть в эту водицу. Я страстно пожелал телепортироваться в место потеплее, но божественные силы, судя по всему, вернулись лишь на мизерную долю и не могли даже согреть тело. Да с этим лучше справится водка, чем таинственная и капризная магия! Я крепко зажмурился и представил себе чарку с прозрачным ядом, к которому не питал страсти в оборвавшейся жизни. И вновь облом! Изо рта невольно вырвался поток грязных ругательств в адрес гостеприимных родственников. О, они меня действительно не любят. Ответить им тем же, что ли?..
Пнув один из покрытых зеленым мхом камней и заработав лишь боль в большом пальце ноги, я нерешительно подошел к самой кромке воды и начал раздеваться, наученный горьким опытом (раньше, находясь под влиянием стереотипов, я наивно бросился в ледяное море одетым, полагая, что так будет лучше). Один лишь ветер в этом недружелюбном месте не только нагнетал атмосферу, но и пробирал до костей. Вода жадно облизнула мои щиколотки и отхлынула, унеся с собой все тепло с них. Ну что ж, Степаша. Пора превращаться в могучего Нориса и залезать в эту чертову воду, а потом "денек-другой" продержаться там. Нет, нет, нельзя думать в таком ключе!
В самом деле, никто не говорил, что богу воды обязательно в ней находиться, но позвольте мне сослаться на интуицию. У вас такое бывает? Что-то словно нашептывало, что теперь, когда на меня возложены определенные обязанности, придется патрулировать владения. Недаром и Мольер беспокоился, что они с Младшей на слишком долгое время оставили свои земли, а потом упомянул некий Громоотвод в единственном экземпляре. В общем, я сделал еще один отчаянный шаг вперед, а потом еще один, и еще один... И долго стоял, пока не почувствовал, что тело ниже колен уже не дрожит и не зябнет, а ощущает себя вполне комфортно. Весь заход был подчинен этой методике: шаг - выжидание. Шаг - выжидание.
Я нырнул и стал быстро водить руками в воде, успокаивая себя мыслями о том, что дно недалеко, и, если начнутся судороги (наслышан, наслышан), перспектива пойти камнем вниз мне не светит. Но привыкание длилось почему-то недолго, и вскоре стало ясно, что выходить на берег, чтобы выжить, вовсе необязательно. Впрочем, мысли о времени, которое тут надо провести (э-э... до конца дней своих? особенно учитывая, что оного не будет), все еще не стоило пропускать в мозг. Ну уж нет. Я включил фильтр, и коварные опасения не прошли таможню. Мои соболезнования, дражайшие!
Следующим ключевым кадром этой истории - осмелюсь предположить, что читателя не заинтересуют те долгие 24 часа, что я грыз воду от скуки, мечтал о чем попало, плакал, скандалил сам с собой, на себя же обижался и извинялся, то есть просто сходил с ума - стал момент, когда серая вода вокруг одного неадекватного уже бога сменилась той самой лазурной красотой, о которой свежий, как огурец, безумец так мечтал в последнее время. Сменилась внезапно и без предупреждения, и божок воспринял это как проявление своей великой силы, и возрадовался он, и восплескался он в воде теплой, и воспел он хвалу себе, любимому, и увидел он проплывавший мимо ананас...
Действительно, чудесный фрукт плыл мимо, и живот приветственно заурчал, приглашая наивного путника заглянуть в гости. Было ли появление еды счастливой случайностью, или же я поднапрягся и призвал его с владений Ярны, было непонятно. Но ничто не мешало мне взять его в руки немедля с одной целью - съесть, и поскорее. Вот только ножа под рукой не было... ан нет, был! Я ошарашенно уставился на стального кухонного красавца, оказавшегося у меня в руке. А знаете, если вот так сбывается любое желание, я не против немного побыть богом! Я зажмурился и радостно возжелал увидеть ананас ровно порезанным на блюдце, а блюдце это долго стоять на моей протянутой ладони. Тяжесть на последней появилась мгновенно, я знал о свершившемся чуде, даже не раскрывая глаз (ну, если пролетавшая мимо птица не накакала на меня в ключевой момент, но это слишком неправдоподобно), и радостно всхлипнул от осознания факта. А потом выполз поближе к бережку, сел на мягкий приятный песок и захрустел с невообразимым наслаждением. О, теперь минуты мучений и прозябания в море, напоминающем Черное осенью, казались безумно далекими и ничего не значащими! Мне было тепло, хорошо и уютно, я даже радовался, что пережил конец света в собственном мире - прощу заметить, впервые за все мои злоключения, да и какие это злоключения? самые настоящие доброключения, благоключения, счастьеключения. По пальцам тек сладкий сок, и я тут же мыл их в воде, брал новые куски и запихивал в рот. Вот почему на лицах моих новых приятелей ни морщинки: ни жизнь, а сказка, никакого стресса. Одного ананаса мне не хватило, и я затребовал второй, а потом помело, потому что никогда не пробовал его в той жизни, но слышал действительно много. Не забыв загадать желание, пожевал и убедился, что вкус действительно стоящий. Потом меня ждали несколько глотков шампанского, а ненужный бокал вместе с блюдцем, ножом и шкурками отправились в межмировое пространство.
Потом я вспомнил, что совершенно голый, и, хоть поблизости не было ни одного мужчины (окажись тут женщина, я бы отбросил смущение и на радостях... впрочем, неважно), возжелал себе простые белые плавки. Красота! Надеюсь, что количество желаний не ограничено. Черт!! А вдруг и впрямь? Какую-то секунду я с сожалением смотрел на свою обновку и подумывал, не сжечь ли их в знак раскаянья, но потом убедил себя в отсутствии лимита. Это как интернет: качай себе гигабайты желаний, и плати мелкими обязанностями вроде истребления тайфунов, подкормки китов и редких встреч с божественной братией. Как здорово, что и пары дней ждать не пришлось... или все же потом моя сила еще возрастет?
"Как же все-таки круто быть богом", - думал я. "А в своем мире я один из тех немногих счастливчиков, кто почувствовал вкус жизни лишь после смерти всех остальных. Нет, не садист и не извращенец, а бог! Юххху-у-у-у!"
Да и вообще в голове не было ничего, кроме восторженно-ликующего "юххху-у-у-у". Следующие часы я развлекался по полной, начиная с выкуривания сигары (я никогда не курил раньше, но сигары были моей детской и запретной мечтой, логичнее было начать с нее), разумеется, мастерски и без дурацкого кашля, просто потому что я так захотел, и заканчивая углублением в море. Я мчался на водном скутере, спрыгивал с него, элегантно ныряя на зависть олимпийским чемпионам, пел народные русские песни с дельфинами... Я побывал большим и грузным китом, встретил русалок и угостил их кофе, который упорно держался в чашках под водой (ах да, стоит ли упоминать, что я спокойно дышал, видел и разговаривал? нет, пожалуй), окрасил воду вокруг сначала в белый, потом в желтый, потом обратно в лазурный цвет, отрастил себе бороду и долго плавал, потрясая трезубцем и выкрикивая что-то нецензурное просто для души, потом убрал бороду, потом сплавал в море, которое окрестил Черным , и поднял там температуру на градус, но снова опустил, боясь нарушить какие-то процессы; сыграл в футбол с окунями, пустил "блинчики", высунувшись на поверхность, и камешки мои отправились скакать за горизонт без надежды когда-либо затонуть; оседлал Лохнесское чудовище, оплодотворил креветку, представившуюся Ларисой (да не будет напечатана сия страница моей биографии), превратился в женщину, а затем обратно в себя, зарылся носом в песок и подумал о смысле жизни, а потом вынырнул на бережок, крайне уставший - не истощенный, а уставший, потому что это чувство было привычно и закономерно после такой напряженной работы. Я был собой, Степаном-Норисом мужского пола, без бороды, без плавника, и мой не особо накачанный незагорелый живот вздымался и опускался в такт дыханию. Этот факт меня жутко веселил: как же хорошо, что все вот так вот!
Я усмирил чувство голода и заснул, а потом проснулся и продолжил эксперименты, даже более масштабно. Но выяснилось, что мне доступно не все: я не смог перенестись ни в прошлое, ни в будущее, не смог призвать к себе Гитлера, чтобы сказать спасибо непонятно за что, и не смог узнать, что такое Громоотвод. Последнее можно объяснить тем, что доступ в "библиотеку", библиотеку знаний о мире еще не открыт, и надо просто подождать.
Когда первая волна кайфа отступила, я решил наведаться к одному из коллег и посмотреть, как развлекаются они. Конечно, мне четко дали понять, что я здесь лишний, но... в самом деле, почему это? Теперь злиться на меня должна лишь Ярна, и я обязательно извинюсь перед ней попозже, да и выглядела она вполне миролюбиво. Вот Мольеру полагается испытывать благодарность, ведь я больше не вынуждаю его быть единственным мужиком в этой компании, равновесие восстановлено. Шатани же вообще под землей, я не покушаюсь. Или, может, их собственное могущество уменьшилось, и часть отошла ко мне? Как в гулявшей на Земле полушутке-полуправде: количество разума на планете - величина постоянная, а население растет. Может, и количество магической силы тоже? И теперь каждый обеднел на... на... если я - двадцать пять процентов, разделить на три, примерно восемь, каждый обеднел на восемь процентов. Или нет?  Товарищи, я не математик, казните меня кочергой.
Я, готовясь к каре, опустил голову, а когда поднял ее, то увидел себя в аду. В прямом смысле этого слова. Нет, там не было таблички "добро пожаловать в Преисподнюю" или кипящих котлов, или иных образов, засевших прочно в головах человечества, но интерьер комнаты, где я себя обнаружил, был неприятно-готический, на стенах красовались следы от чьей-то крови, а не от кетчупа - увы, я предпочел бы последнее, и весь зал был огромным, просто невообразимо огромным. А потом я услышал веселый женский рогот и поднял голову. Около стены с портретами высокомерных чертей стоял трон, а на троне восседала гигантская, больше меня в кучу раз, Шатани и громко ржала. Она делала это так заразительно, что я даже забыл удивиться своей неожиданной телепортации именно сюда. Логически, конечно, это можно было обосновать, но я банально отвлекся! Темная отсмеялась лишь минут через пять, а это, можете мне поверить, очень, очень долго! Каждая секунда растягивается подобно старым штанам, когда ты стоишь перед отчаянно хихикающим великаном. Я уже даже не пытался вникнуть в причины сего поведения.
- Итак, - как можно невозмутимее я изогнул бровь. Обыкновенно у меня это не получалось, но, к счастью, сила не исчезла с моим выходом за пределы морей. Ну да, надо же еще телепортировать себя обратно, а просить других унизительно.
- Конечно, - всхлипнула сестра, - именно так и должен выглядеть истинный бог морей! - на большее ее не хватило.
Ой.
Ой!! Мама моя дорогая! Только я мог забыть вернуть себе человеческий облик и притащиться в гости в образе зеленой лупоглазой лягушки! Ох, стыдно-то как. Пришел таким солидным мужчиной в гости, все как полагает, повосхищаться интерьером, и вдруг такой облом! Вот почему богиня показалась огромной, да и все вокруг тоже. Так, в этой ситуации главное - сохранить лицо, или морду, или что там у лягушек.
- Странно, - я сделал шаг вперед, одновременно увеличиваясь в размерах: все же психологически некомфортно взирать на младшую сестрицу снизу вверх. - В моем мире именно такие представления о божественных сущностях. В некоторых странах образ лягушки даже считается священным, - "а в некоторых едят лягушачьи лапки", закончил я про себя.
Уж она-то точно могла проверить мою честность в "библиотеке", но решила то ли поверить, то ли подыграть.
- И ты собираешься в этом облике шататься по нашему бедному миру? Будь осторожнее, Норис, нервы местных людей не столь крепки, как мои.
Я горделиво кивнул и слегка поклонился. Фарс будет продолжен.
- Не знаю, правильно ли я поступаю, сообщая это, - проникновенно зашептала Шатани, - но знай же: со временем, если основной твоей ипостасью станет эта  обаятельная жаба, разум твой помутнеет, все человеческое станет тебе чуждо, и ты превратишься просто в бессмертную всемогущую лягушку. Это будет даже лучше для мира: желание жабы - стабильность, еда и тепло, и все это исполнится благодаря твоей божественной силе.
Я восхищенно присвистнул, чего ранее тоже не умел.
-Ух ты, это же идеальный выход для всех нас! Я нагуляюсь вволю, впаду в депрессию, буду бросить по воде, а потом стану самым счастливым земноводным. Это ведь замечательная смерть - насколько можно о ней говорить в моем положении, - я и впрямь загорелся этой идеей, что уж.
- Именно, - согласилась Темная - Тем более что это вернет былой статус бедняжке Юмалатар, - увидев немой вопрос, отразившийся на моем зеленом лице, она пояснила: -  Юмалатар, Морская полубогиня. Вообще-то одними богами дело не ограничивается, если ты не знал, братец. С твоим явлением она осталась не у дел - не до такой степени, конечно, чтобы стать смертной, но теперь помирает от скуки.
Мне стало стыдно.
-Так откуда ж было знать, - раскаянно молвил я. - Если б меня предупредили, что не только вы трое заправляете балом, я бы скромно взял себе Рейнсон.
- Мою игрушку? ну уж нет, - громогласно возмутилась Шатани. - Пусть лучше страдает Юмалатар, чем я!
- О, вы истинная богиня ада, мадемуазель, - в ответ она привстала с трона и сделала реверанс, что меня невероятно обрадовало: еще одна вещь, достойная быть отображенной в мемуарах. - В таком случае я продолжу тупеть всем на радость, а в конце концов просто не вспомню, как превращаться человека, и все-все будут рады.
Она отвечала, что подобный расклад ее абсолютно устраивает, и, если я готов сдержать свое обещание (хотя для начала его неплохо бы дать), меня милостиво поцелуют в щечку. А потом еще раз за дивные минуты смеха, теперь ее жизнь равняется бесконечность + 5. Само собой, я радостно закивал! Правда, уже совершив задуманное, богиня долго плевалась и скакала на одной ноге по комнате (меня это так впечатлило, что я даже забыл превратиться в прекрасного принца, как изначально задумывал), проклиная меня от мозга до пят, а также намекая на отсутствие серого вещества у нее самой. Намекая так тонко, что я и не думал придавать этому значения, а лишь скромно разглядывал собственные задние лапы - ибо стоял все-таки вертикально, чтобы сохранять достоинство - и размышлял о том, способен ли случайно принятый и столь же случайно не снятый облик лягушки стать моим постоянным. Это было бы как-то... абсурдно. Пошутили - и хватит? Ну уж нет, я мужчина с принципами и позициями. В самом деле, плавное угасание лишнего в этом мире разума обрадует всех, да и я сам не особо расстроюсь. В конце концов, когда ты жабка, и каждое твое желание - пожрать, найти самку, поспать, ощутить вкус комара во рту, жизнь становится тако-ой сладкой, таки-им медком. Это действительно забавная смерть, единственно верное решение, которое мы нашли волею судьбы, и теперь должны быть благодарны щедрой бабке, разбрасывающейся советами. Так почему бы не попробовать? В эту секунду я был готов и верил, что смогу поразвлечься, не превращаясь каждую минуту в кого-то нового.
Так как второго поцелуя мне не досталось по понятным причинам, пришла пора уломать Шатани устроить персональную экскурсию по аду - можно сказать, мечта моего детства. Я смиренно уменьшился в размерах, впрочем, все еще оставаясь достаточно большой лягушкой, и стал излагать что-то насчет своего последнего желания, а в моем мире их принято исполнять, тем более такие пустяковые - кстати, на этот раз не блефовал. Увещевания не прошли даром, мне любезно было позволено вырасти обратно и прогуляться.  Темная приблизилась ко мне, и я подал ей руку, которая так и осталась висеть в воздухе, нетронутая.
- Это ад, детка, - подмигнула она мне и скорчила величественное выражение лица, так как мы покинули ее личную комнату и вышли в другую, где несколько чертей мирно стояли по углам, покрасневшими от розг попами изображая раскаянье. Правда, до меня факт «выхода в свет» так и не дошел, и я некоторое время автоматом напевал:
- Две недели, детка, ты жуешь коктейли..., - вдохновленный брошенным сестрою «детка», и мурчал это вкупе с озиранием по сторонам до тех пор, пока не ощутил дружелюбный намекающий щипок в живот. Пришлось остепениться и изучать интерьер, ворочая голову  не на все сто восемьдесят. Шатани тем временем начала знакомить меня с Бездной немногочисленными, не меткими комментариями.
- Здесь мы храним чистые ватные шарики... Все эти разветвления для того, чтобы запутать случайного странника, если лень тратить на него силы: стоит тебе зайти в один из туннелей, и ты никогда не выберешься. Ну, не ты, конечно. Смертный. Одна из спален Афанасия, это черт. Довольно милый, кстати.
Странно. Она проговаривала это настолько дружелюбно, что мои мысли о собственной ненужности в новом мире отмирали одна за другой, и, видимо, младшая богиня сие как-то почувствовала, потому что интонации ее резко ужесточились. Не подавая виду, что что-то заметил, я продолжал шлепать рядом с ней перепончатыми лапами, впитывая информацию и размышляя о дворцах. Мне ведь и самому не помешает замок. Или уже нет смысла его строить?
-Слушай, прервал я ее повествование, - а как долго будет проходить мое превращение в лягушку? Ну, то есть в полноценную, а не в то, что я представляю собой сейчас? Успею ли я построить персональный дворец, как у каждого из вас?
- Пошли, - скомандовала он, резко развернувшись в противоположную сторону, схватив меня за переднюю лапу и потянув за собой. – Дело есть.
Я ничего не отвечал и плелся за ней, узнавая редкие отдельные комнаты, но, в общем-то, следуя совершенно иными путями, чем по дороге сюда. Все-таки меня дурили, демонстрировали оболочку резиденции, но никак не обитаемую часть (вдруг даже сам черт Афанасий считался изгоем?). Сейчас было сложно не врезаться в бесов, чертей (удивительно, но я как-то различал их между собой), гномов, странных ползучих гусениц, людей и прочих слуг Тьмы. Вскоре мы оказались у Двери с большой буквы, куда и шли – я понял это не только потому, что богиня замедлилась, подходя к ней. Может, это покажется абсурдным, но вход словно манил меня к себе. Сложно ждал меня все это время.
- Заходи, братец.
Дорогой читатель, позволь мне сказать несколько слов, отстраненных от самого действия. Не думаю, что слишком уж важен интерьер помещения, где мы оказались, но, так как комната эта станет местом финального и ключевого эпизода этой дивной истории (нет-нет, главный герой не проснется в своей постели, да и не загадывай наперед), давай же представим ее. Итак, свет! Огромное количество света, который никак не ожидаешь встретить в царстве темноты, и особенно он бьет по глазам, привыкшим к полумраку. Невольно задумываешься, не специально ли Шатани водила меня по темным закоулкам с журчащей водой, чтобы ошарашить теперь, ошарашить настолько, чтобы я даже не догадался применить свою силу с целью восстановления. Я потерялся в пространстве абсолютно: где дверь, а где еще что. Потолок был зеркален, и мы видели свои отраженья, а вон я, это яркое зеленое пятнышко, скулящее от ужаса и невероятно низко упавшее в собственных глазах. Прошла минута, а за ней другая, и стали видны очертания огромной кровати, мягкой горой вздымающейся над вымытым и оттого сверкающим полом. Именно кровать была тем самым магнитом, который чувствительный я приметил еще издалека. Кровать манила, ласково приглашая к себе, и, будь рядом со мной миловидная женщина, а не родная сестра, я бы, честно говоря, долго не думал – разумеется, не забыв для начала принять человеческий облик. Я встревожено покосился на Шатани: не практикуется ли в этом мире инцест? Не-е-ет, пожалуйста! Испугался еще больше, когда она пригласила меня присесть, а чувство, что вот-вот произойдет что-то важное, только подливало масла в огонь (я сказал, не загадывайте наперед!).
- Где мы? - только и смог выдавить я.
- Испугался, - фыркнула она. – Ничего, сейчас я напугаю тебя еще больше, хотя, если ты решительный мальчик, то все пройдет гладко.
WTF, о чем она?!
- Это комната смерти, - радостно сообщила Младшая, а потом пояснила: - Здесь проще умереть. Не богу, конечно, но я подумала, что, настроившись на верную волну, мы сможем провернуть задуманное прямо сейчас.
- Ты о моей утере человеческого разума? – прищурился я.
Шатани кивнула, ничего не говоря.
- Прямо сейчас?! Но... но погоди, стоп, автомобильчик!  С какой стати это будет проходить сейчас, если должно отнять кучу времени – я говорю о плавном угасании?
- Ну, грубо говоря, если мы оба очень хорошо постараемся, то может изгнать твои мозги немедля. Ныне удачное стечение обстоятельств: луна в сорок девятой позе, то есть фазе, - оговорилась она, - мы в комнате смерти, ты еще довольно слаб, плюс мы оба приложим все усилия.. У нас получится, дорогой. А потом я отпущу тебя в воду.
Когда в этой комнате наступает тишина, она начинает давить на уши. Белый свет. Ни звука. Как же это психологически некомфортно! Едва почувствовав, что пауза угрожает затянуться, я тут же начал нести несусветную взволнованную чушь, которую и приводить не буду, иначе у вас сложится слишком низкое обо мне мнение.
- А вдруг я морально не готов? – так звучала первая осмысленная из сказанных мною фраз.
- Ты? Подумываешь остаться, Норис? Да ты же здесь никому не нужен. Ты отросток, мешающее звено, которое только раздражает и задирает нос почему-то, - признаться, она сильно охладила меня этими словами, но сдаваться было рано.
- Во-первых, ты вроде как  благосклонно ко мне относишься, да и Ярна тоже. Во-вторых, я и впрямь еще не принял решение... – третьего не было, увы. Или пока не приходило в голову: ведь, согласно негласному закону, умные мысли имеют свойство опаздывать. Но, к сожалению, не у моей божественной сестрички. Я уже жалел, что вообще заявился к ней.
- Отвечу на твое «во-первых» небольшой промывкой мозгов, - улыбаясь во все десятки зубов, ответила Шатани. – Ярна – скромная по своей природе девушка, и не в ее стиле показывать неприязнь к окружающим. Она всегда предельно вежлива и с добрыми глазами, в результате чего всякие болваны вроде тебя попадают под ее чары и начинают на что-то надеяться. Верю лишь, что ты сразу отбросила эту мыслишку, вспомнив о вашем родстве. Ты думаешь, она так уж рада тебе? Между прочим, Юмалатар – именно ее полубогиня, да и уважать тебя не за что. Поверь, дружище, она очень обрадуется твоему исчезновению. А у меня нынче благодушное настроение, я излишне развлекала вас, сэр? Прошу прощения, более этого не повторится. Но ввести врага в заблуждение – одна из самых замечательных методик, когда-либо открытых жителями этого мира. Облом, красавчик. Кстати, образ жабы тебе идет гораздо больше.
Я растерялся от такого количества грязи, вылитого на мою макушку. Интересно, врет она или на этот раз, чисто для разнообразия, говорит правду?
- Допустим, - протянул я, - Но почему мы вообще должны проворачивать это сейчас? Я же согласился через некоторое время естественным путем утратить разум, и проблем с процессом вроде не предвидится. Поразвлекаюсь себе, Юмалатар возьмет отпуск. Сколько времени это займет?
- Около пятидесяти лет, - отозвалась Шатани. – Но ты не думал, что Мольер с его повышенным чувством справедливости будет против? Я и так собираюсь провернуть это нелегально, к тому же Верховный – единственных из нас троих, кто относится к тебе более-менее положительно, - вот те на! А я-то, дурик, считал, что лишь он меня полноценно недолюбливает. – Иногда у него есть вредная привычка залезать в чужие мысли, а за пятьдесят лет всякое может случиться. Наш мир действительно молод и все еще формируется. Да очнись же ты, Норис! Сегодня идеальная ситуация для твоего резкого исчезновения! К тому же свое прошлое измерение ты и так пережил, это не очень честно, не находишь?
Ну да. Мои родители, кот Роналдиньо, девушка, на взаимность которой я надеялся, начальник, бомж Аркадий из подъезда умерли тогда на девственно чистом паркете, а я, такой козявка, остался. Но присоединиться к ним страшно.  Моя душа ведь даже не попадет в ад к сестре, сам я останусь. Просто очень сильно отупею. Это гораздо хуже, чем то, что испытали мои бывшие сожители!
Но я все равно был почти согласен. Почему-то. Может, из чувства такта, ведь действительно не хотелось мешать им всем жить. Во времена Великой отечественной мужественные человечки закрывали собою амбразуру дота, а... Будь благородным, скотина!
- А это не больно?
Я видел, как ликовала Шатани.
- Только быстрее, пока я не передумал, - меня колотила дрожь, тело тряслось, температура поднялась. Вдобавок еще и глаза прослезились, а во взгляде богини Тьмы внезапно мелькнуло сочувствие, или это был лишь глюк сознания. Помутившегося, кстати. – А еще давай сделаем исключение и организуем последнее желание номер два? Бокал шампанского мне, бедняге.
- Ты же сам можешь, разве нет? – изогнула она брови. Две, в отличие от умницы меня.
- Могу, но давай лучше ты. Чур, не отравленное, - и я забыл, что никакой яд не может навредить богу.
Стеклянная емкость оказалась в моей руке, я закрыл глаза и стал жадно пить, стараясь ни о чем не думать. Шампанское ударило в голову, и неподготовленная жабка очень быстро опьянела.
- Только уменьшись, - попросила Темная, заметив отчаянный блеск в моих глазах. Я послушался: все же огромная лягушка будет слишком заметна, а комаров потребуется несметное количество.
Я тяжело откинулся на манящую постель.
- Ну давай уже,  что ли, - пришлось поторопить, пока решимость не ослабла. Какая славная у меня черта характера, описанная где-то выше! Принять решение и жалеть потом, но здесь кусать локти уже не придется. Идеально. Все, как и надо.
- Окей. Направь всю свою силу на помощь мне. Проговаривать про себя «пусть у нее получится», или как ты там колдуешь.
«Пусть у нее получится»,
Я закрыл глазенки и потянулся, вырабатывая гормоны счастья.
Пусть у нее получится.
- Прощай, Норис, - как-то странно сказала Шатани. Черт, я же сейчас расплачусь от умиления! – Прощай, какашка, - произнесла она еще ласковее, и я еле сдержал улыбку.
Сама какашка, но пусть у тебя получится.
Пусть у нее получится.
Ну пусть же!
Пусть!!

Теперь, когда лишние пояснения не требуются, я, как всегда, встряну. Вы уже не верите, что Нориса-Степана больше не существует? Зря. Просто остается один действительно актуальный вопрос: как я это пишу? Непонятно. Действительно непонятно мне самому. Я умер, вернее, просто исчез, и в одном из тихих заросших прудов сейчас скачет крайне довольная лягушка. Мольер долго кричал на Шатани, Ярна тоже расстроилась – все же Младшая богиня блефовала, можно было и не идти на подобные меры. Зря, зря это решение вспыхнуло в наших умах в тот черный час! Но ничего уже не исправишь.
А я? Как, как, черт возьми, я это пишу?
Меня ведь нет. Клянусь Рейнсоном, что нет!
Парадокс. Ладно, давайте не будем морочить себе голову тайнами мирозданья. Быть может, все и впрямь исчезнет, как только моя тень допишет последнюю строку, поэтому я медлю.
Уже второй раз я принимаю тяжелое решение. Тогда – из сострадания к родственникам. Теперь – из сострадания к вам.
Да хватит уже, Степан! Нориса нет, ты же еще борешься за что-то, цепляешься за соломинку. Надеешься на что-то, когда все действительно кончено. Пойми же, хеппи энда не будет.

Happy end.