Мириам тенью кралась по улицам Рейнсона, стараясь, чтобы ее никто не заметил. Если вы думаете, что ее пугало возмездие мужа, то ошибаетесь, просто за сегодняшний день, насыщенный впечатлениями, она очень устала. Сейчас не хотелось поддерживать глупые беседы о погоде, которая, кстати, беса не очень радовала. Она любила тепло, а снег, который лежал на дороге и крышах зданий города, ее явно не радовал. Даже, можно сказать, раздражал своей чистотой и прохладой. Мириам почувствовала, что ее кто-то тянет за плащ и резко обернулась, немного испугавшись чужому присутствию, но оказалось, что это всего лишь куст, за который она зацепилась подолом. Мириам дернула за ткань, чтобы освободиться из "плена", а потом двинулась дальше, в сторону дома. Шаги? Или ей показалось? Вечно мне что-то кажется - недовольно подумала она, пытаясь убедить себя, что и сейчас она находится в полном одиночестве. Она замерла, слушая лишь, как колотиться сердце в груди. Удостоверившись, что кругом тишина, Мириам вновь продолжила свой путь. В конце концов, я знатная дама, кто может запретить мне гулять в одиночестве? Может быть я устала от жизни и решила уединиться с природой и ночным великолепием города? - от этих мыслей ей даже стало смешно, и Мириам негромко засмеялась. А вот это уже похоже на сумасшествие - укорила себя женщина, и, хотя ей было до сих пор весело, смеяться она перестала, опасаясь, что ее услышат. Когда Мириам окончательно успокоилась, она увидела тень. Возможно, показалось? Наверняка ночные воришки. Разве я стану бояться воришек, когда это они должны бояться меня и моего мужа? - это было скорее утверждение, нежели вопрос. Расправив плечи, Мириам уверенно зашагала по дороге, стараясь поскорее очутиться дома. Она решила, что обязательно заставит мужа выпустить закон, что никто не должен появляться на улице ночью, конечно, кроме нее. Внезапно, выходя из-за угла какого-то дома, Мириам буквально налетела на кого-то. В первую секунду она настолько была ошеломлена, что не сразу поняла, кто перед ней стоит: человек или вообще какое-то непонятное существо. Как оказалось, это был человек, который еще и умел разговаривать, как и многие другие люди, а еще он это сейчас продемонстрировал:
- Что это вы здесь делаете в столь поздний час, госпожа?
Мириам вспомнила все то, о чем думала и, наигранно непринужденно, сказала:
- Разве час поздний? Ах, я и не заметила. Это ночное очарование Рейнсона, оно знаете ли, действует так успокаивающе, что я не могла упустить момент, чтобы не полюбоваться им. - пока она говорила, она пыталась установить личность собеседника. Оказалось, что это девушка, конечно же, не старше ее. Потом Мириам вдруг пришло в голову, что эта девушка также находится в городе ночью, причем совершенно одна. Узнать это вдруг показалось Мириам настолько важным, что она даже говорить прекратила. После секунды молчания, она сказала:
- Я могла бы спросить то же самое у вас, милая, - она специально подчеркнула разницу в возрасте, чтобы девушка поняла, кто Мириам такая.

Мириам с досадой подумала о том, что уже давно могла бы быть дома, но вместо этого стоит и разговаривает с какой-то неизвестной девушкой. В голове мелькали обрывки мыслей и варианты едких фраз, обладающих двояким смыслом.
- Где уж Вы его углядели, извольте поделиться
Мириам даже кулаки стиснула. Ей совершенно не понравился этот тон, тон, которым с ней ни разу не разговаривали. Женщина не позволяла делать что-либо против ее воли или разговаривать в непозволительном тоне. Перед ней все благоговели, не решаясь что-то сказать прежде чем она начнет разговор сама, опасаясь ляпнуть не то, но эту девушку похоже вообще не волновали ни расправа, ни праведный гнев жены градоначальника. Мириам раздраженно окинула взглядом фигуру незнакомки, заставив себя промолчать. Чем скорее закончится этот бессмысленный разговор, тем быстрее она окажется дома у своего любимого камина, но девушка похоже не разделяла ее желания вернуться домой под крыло своих родителей, потому что сказала:
- Не в Ваших интересах знать, что я забыла под покровом тьмы
Мириам снова молчала, но не потому что не хотела отвечать, а потому что обдумывала, кем может быть ее собеседница, раз она ходит по ночным улицам Рейнсона, совершенно не смущаясь при этом разговаривать с Мириам, тем более в таком тоне. Женщина чуть не зарычала: зачем тогда она сама рассказывала про какие-то ночные прелести Рейнсона, а не дала понять сразу, что они зря вообще связались и начали этот странный и бестолковый разговор.
- Поверь, дорогая, я должна интересоваться жизнью каждого своего подопечного - подчеркнуто вежливо сказала она, выделяя при этом слово "подопечного". Должна она была дать понять, что перед ней стоит не какая-нибудь простушка, а одно из лиц, опекающих город. Конечно, она никогда в жизни не влезала в дела мужа, ее не интересовало то, что происходит в городе, но разве может об этом знать ночная прохожая? Вдруг Мириам насторожилась. А если эта девушка - воровка? - от такой мысли женщина даже полы плаща запахнула посильнее, чтобы воришка не смогла взять ничего. Эти воры, они такие. Будут мило болтать, а утром потом не досчитаешься чего-нибудь в своих карманах - подумала Мириам, настороженно поглядывая на девушку. Хотя, нет, не воровка. Слишком напыщенная, что ли - решила она, успокаиваясь. Тогда кто же? - продолжала ломать голову женщина, все еще продолжая пытливо всматриваться в лицо девушки, скрытое под капюшоном. Почему-то сразу вспомнилась дочь того самого богача, друга мужа. Как ее звали? Кажется, Лори? Но, разве это важно - запоминать имена "жертв". Пораженная догадкой, Мириам прикоснулась пальцами к губам, отводя взгляд. Возможно, перед ней стояла дочь кого-то из жителей Рейнсона и, судя по одежде и манере поведения, явно не какого-нибудь бедняка. Решив проверить эту догадку, Мириам улыбнулась одной из своих медово-сладких улыбок и поинтересовалась:
- Разве тебя не ждут дома родители, милая?
Офф: я уже не знаю, что писать. еле-еле это выжала из себя. извиняюсь за бред.

Мириам все еще смотрела на девушку с приклеенной намертво улыбкой, стараясь произвести впечатление доброй тетеньки, которая действует исключительно в ее интересах.
- Не думаю, что стою такой заботы, не хочется отнимать попусту Ваше драгоценное время
Женщина звонко расхохоталась, даже, наверное, слегка неестественно. Отсмеявшись, она снова поправила волосы (этот жест явно доставлял ей удовольствие, наверное, потому, что волосы у нее были роскошны) и проговорила:
- Дорогая, ну я же уже сказала, что это мой долг - заботиться обо всех жителях Рейнсона, - она жеманно передернула плечами, - К тому же я сейчас вполне свободна - данное заявление прозвучало несколько глупо. Чем она могла бы быть занята в это время? Но она даже не подумала улыбнуться, чтобы не добавлять комичности ситуации, напротив, она нахмурила красивые брови и спросила:
- О, поверьте, они прекрасно знают, что раньше первых лучей солнца я не вернусь.
Мириам притворно печально вздохнула и, слегка коснувшись руки девушки, проговорила, понизив голос:
- Я бы не стала отпускать такую прелестную дочурку допоздна, мало ли что твориться в этом Рейнсоне? - она обеспокоенно огляделась по сторонам и доверительно прошептала:
- А еще, родная, я буду вынуждена поговорить с твоими родителями, - она распрямила плечи и горделиво приосанилась.
- А сейчас, я думаю, и тебе, и мне уже давно пора по домам, несмотря на щедрость твоих родителей - с как можно большей иронией выделила она слово "щедрость".
- А вот то, что вы прогуливаетесь по Рейнсону в одиночестве в такой час, все же совсем не соответствует Вашему статусу. Вам так не кажется?
Мириам гадала, на что та намекает. Неужели она догадывается о моих ночных визитах в дома других жителей? - но она тут же отмела эту мысль, разве могла она хоть где-то проколоться? Что она могла иметь в виду под словом "статус"?
- А тебе не кажется, что я не обязана посвящать тебя в свои личные дела? - все более раздражаясь, произнесла она.

Мириам нарочито медленно повернулась к незнакомке и подошла вплотную. В тот момент ей вообще не было дела до приличия или того, что о ней подумают. В ее глазах плескалась обида и злость, волосы растрепались, а Мириам так и не поправила их. Наверное, забыла про свой изящный жест, а, возможно, ей просто не было дела до ее прически. Впервые в жизни она не думала о внешности. Ей просто хотелось поставить эту зазнавшуюся девчушку на место. Мириам заметила, как девушка отдернула руку, и, сама не зная почему, разозлилась еще больше. На некоторое время капюшон, скрывавший лицо, откинулся, и лицо девушки вполне можно было рассмотреть. Но женщина была словно ослеплена, поэтому даже не могла разглядеть ее черты. Она сжала руки в кулаки и стиснула зубы, чтобы не дать себе воли и не сорваться. Со спокойствием, отдающим холодом, женщина процедила:
-Ты слишком зазналась, детка. Ты настолько высоко задрала нос, что ничего вокруг не видишь. Даже того, что перед тобой стоит жена градоначальника. Я могу запросто лишить твою семью крова и пищи, одним словом я могу разрушить всю твою жизнь, ты этого хочешь? - ветер безжалостно трепал ее плащ и лохматил волосы, казалось, даже погода была против ее слов, жестоких и не правдивых, но Мириам уже не могла остановиться. Ее бесили дерзость и упрямство этой странной личности, и женщина не могла удержаться от того, чтобы поставить ее на место.
Она приподняла подбородок и, сверкнув необыкновенными фиалковыми глазами, продолжила:
-Не тебе решать, когда я могу идти домой. И, будь так добра, перейди на "вы". Разве тебя не учили правилам приличия? Думаю, твои родители были совершенно не образованны - теперь и Мириам осознала, что говорит совсем не то, что должна, но она все больше распалялась, ей так хотелось задеть чувства собеседницы. Мириам медленно растянула губы в улыбке, которая более походила на оскал голодного волка, который увидел свою жертву. Женщина спрятала улыбку и, полная гордого величия, сложила руки на груди, ожидая ответа на свой полу-вопрос полу-утверждение.